Хэл Финни последний пост

Я подумал, что напишу о последних четырех годах, богатом событиями для меня и Биткойна.

Для тех, кто меня не знает, я Хэл Финни. Я начал заниматься криптографией, работая над ранней версией PGP в тесном сотрудничестве с Филом Циммерманном. Когда Фил решил основать PGP Corporation, я был одним из первых, кто его нанял. Я буду работать над PGP до выхода на пенсию. В то же время я связался с шифропанками. Помимо прочего, я запустил первый анонимный ремейлер на криптографической основе.

Перенесемся в конец 2008 года и анонс Биткойна. Я заметил, что криптографические седобородые (мне было за пятьдесят) склонны к цинизму. Я был более идеалистичен; Я всегда любил криптовалюту, ее тайну и парадокс.

Когда Сатоши объявил Биткойн в списке рассылки по криптографии, он получил в лучшем случае скептический прием. Криптографы видели слишком много грандиозных схем от невежественных нубов. У них, как правило, реакция коленного рефлекса.

Я был более позитивен. Меня давно интересовали схемы криптографических платежей. Кроме того, мне посчастливилось встретиться и активно переписываться как с Вей Даем, так и с Ником Сабо, которые, по общему признанию, создали идеи, которые будут реализованы с помощью Биткойна. Я предпринял попытку создать свою собственную валюту, основанную на доказательстве работы, под названием RPOW. Так что я нашел Биткойн привлекательным.

Когда Сатоши объявил о первом выпуске программного обеспечения, я сразу же взялся за него. Я думаю, что я был первым, кроме Сатоши, кто запустил биткойн. Я добыл блок 70 с чем-то, и я был получателем первой биткойн-транзакции, когда Сатоши отправил мне десять монет в качестве теста. В течение следующих нескольких дней я переписывался с Сатоши по электронной почте, в основном я сообщал об ошибках, а он их исправлял.

Сегодня истинная личность Сатоши стала загадкой. Но в то время я думал, что имею дело с молодым человеком японского происхождения, очень умным и искренним. Мне посчастливилось познакомиться со многими замечательными людьми за свою жизнь, поэтому я узнаю признаки.

Через несколько дней биткойн работал довольно стабильно, поэтому я оставил его включенным. Это были дни, когда сложность была равна 1, и вы могли найти блоки с процессором, даже не с графическим процессором. В течение следующих дней я добыл несколько блоков. Но я выключил его, потому что мой компьютер перегревался, а шум вентилятора меня беспокоил. Оглядываясь назад, я бы хотел, чтобы я продержался дольше, но, с другой стороны, мне невероятно повезло, что я был там в самом начале. Это одна из тех стеклянных вещей, которые наполовину полны, наполовину пусты.

В следующий раз я услышал о Биткойне в конце 2010 года, когда я был удивлен, обнаружив, что он не только все еще существует, но и имеет денежную ценность. Я стряхнул пыль со своего старого кошелька и с облегчением обнаружил, что мои биткойны все еще там. Когда цена поднялась до реальных денег, я перевел монеты в автономный кошелек, где, надеюсь, они будут чего-то стоить моим наследникам.

Кстати, о наследниках. В 2009 году меня ждал сюрприз, когда мне неожиданно поставили диагноз смертельной болезни. В начале того года я был в лучшей форме в своей жизни, я сильно похудел и занялся бегом на длинные дистанции. Я пробежал несколько полумарафонов и начал готовиться к полному марафону. Я пробежал до 20+ миль и думал, что все готово. Вот когда все пошло не так.

Мое тело начало отказывать. Я невнятно говорил, руки теряли силу, ноги медленно восстанавливались. В августе 2009 года мне поставили диагноз БАС, также называемый болезнью Лу Герига, в честь известного бейсболиста, который заболел им.

БАС — это заболевание, которое убивает двигательные нейроны, передающие сигналы от мозга к мышцам. Вызывает сначала слабость, затем постепенно нарастающий паралич. Обычно летальный исход наступает через 2–5 лет. Сначала мои симптомы были слабыми, и я продолжал работать, но усталость и проблемы с голосом вынудили меня уйти на пенсию в начале 2011 года. С тех пор болезнь продолжала неумолимо прогрессировать.

Сегодня я практически парализован. Меня кормят через трубку, а через другую трубку мне помогают дышать. Я управляю компьютером, используя коммерческую систему отслеживания взгляда. В нем также есть синтезатор речи, так что теперь это мой голос. Я провожу весь день в своем электрическом инвалидном кресле. Я разработал интерфейс с помощью Arduino, чтобы я мог регулировать положение инвалидной коляски глазами.

Это была корректировка, но моя жизнь не так уж плоха. Я все еще могу читать, слушать музыку, смотреть телевизор и фильмы. Недавно я обнаружил, что могу даже писать код. Это очень медленно, наверное, в 50 раз медленнее, чем раньше. Но я по-прежнему люблю программирование, и оно ставит передо мной цели. В настоящее время я работаю над тем, что предложил Майк Хирн, используя функции безопасности современных процессоров, предназначенных для поддержки «доверенных вычислений», для защиты биткойн-кошельков. Он почти готов к выпуску. Я просто должен сделать документацию.

И, конечно же, меня забавляют скачки цен на биткойны. У меня есть скин в игре. Но я получил свои биткойны по счастливой случайности, с небольшим доверием ко мне. Я пережил крах 2011 года. Так что я видел это раньше. Легко пришло, легко ушло.

Это моя история. Мне вообще повезло. Даже с БАС моя жизнь очень удовлетворительна. Но моя продолжительность жизни ограничена. Эти дискуссии о наследовании ваших биткойнов представляют не только академический интерес. Мои биткойны хранятся в нашем сейфе, а мой сын и дочь разбираются в технологиях. Я думаю, что они достаточно безопасны. Я доволен своим наследием.